Екатерина Бардусова: "Серця лікує тільки шалене кохання!"
- Екатерина Тимофеевна, расскажите, сколько лет Вы уже работаете заведующей детским отделением? Вы знаете его историю? - Я работаю заведующей отделения с 1978 года. Конечно, знаю, ведь оно строилось при мне. Раньше детское отделение было там, где когда-то находился приемный покой, потом - где неврология. И уже через некоторое время построили отделение здесь, и весной 1975 года мы начали свою работу. - Почему детский врач? Это воля случая или преемственность поколений? - Как Вам сказать... Может быть и преемственность поколений: моя старшая двоюродная сестра окончила Харьковский мединститут, педиатрический факультет, наверное, она и повлияла на мой выбор. - Вы помните своего первого маленького пациента? Какие чувства Вы испытывали в то время, когда оказывали ему медицинскую помощь? - Это было еще в институте, когда я работала на практике. После пятого курса у нас проходила самостоятельная практика в Днепропетровской больнице. Дело в том, что врач ушла в отпуск, а меня оставили одну. И, безусловно, я запомнила своего первого маленького пациента, свой первый опыт. Никогда не забуду, как захожу в старенький дом, и мне с порога говорят: "А мы медсестру не вызывали, мы врача ждем?! ". "А я - врач!", - отвечала им. Родители успокоились, после чего я поставила ребенку верный диагноз и назначила ему лечение. Потом они меня благодарили. Какие чувства? Хотелось помочь. И хочется до сих пор! - А сколько лет Вы уже отдаете работе? - В 1971 году я окончила институт, с тех пор и работаю. И, кстати сказать, я получила направление сюда - в Каменку-Днепровскую, год проходила в интернатуру в Запорожье. И вот насколько я верна своему делу, что никуда отсюда не ухожу! Никогда не искала лучше места. Хотя после трех лет работы в Каменке-Днепровской мне предлагали уехать на курсы в Москву, чтобы потом работать в Африканских странах. Но я почему-то отказалась. После семи лет работы мне снова предлагали в Москву учиться, но тогда здоровье помешало. - Как дальше продвигались по карьерной лестнице? - Да как? Сама собой руковожу, сама работаю, как папа Карло. Когда приехала Лидия Порфирьевна Зиненко, при ней я была ординатором, но потом она ушла на пенсию и перешла в инфекционное отделение, а я осталась здесь одна. Тогда же (при советской власти) бесплатное лечение было и здесь, в детском отделении находилось восемьдесят человек детей, пятьдесят мам, и я была одна на всех в течение восьми месяцев. Это, как улик! - Александр Свиридович Дорошенко, вручая Вам, благодарность на концерте, посвященном Международному женскому дню, назвал Вас самой многодетной мамой. Чувствуете ли Вы себя таковой? - Наверное, да! К кому чувствую? К вот этим брошенным детям! Очень их жалко. Я понимаю, что где-то розбомбили, где-то погибли родители, но при живых родителях: когда я вижу, как они рожают в роддоме и оставляют детей… Разговариваю с этой мамой, а она мне говорит: «И не показывайте мне ребенка». Буквально сейчас у меня в отделении лежит брошенный ребенок, еще и десяти дней ему нет. Вот она родила (а я ее знаю под другой фамилией), и оставила мне уже двоих детей. Я ей говорю: "Ну зачем ты оставляешь?", а она мне: "А куда я его буду брать?!" Ну ей же, слава Богу, не 17 лет, как было первый раз, когда она ребенка бросила. Ну, как можно плодить сиротство? Вы что, не достучаться до нее! А мальчишка такой хороший, прелесть! Собаки не бросают своих детей, кошки - не бросают своих котят, крокодил, и тот, неся в зубах свое потомство, не глотает почему-то своих малышей. Мы живем ради наших детей! Больше всего я, конечно, люблю своего ребенка, как бы ни говорила про чужих. Да их жалко, их тоже любишь, но так, как своего... Поэтому, как только дитя родилось, как открыло глаза, ты уже раб его до конца дней твоих! - Екатерина Тимофеевна, был ли в Вашей жизни человек, которого Вы считали наставником, проводником по жизни? - Я очень уважаю Лидию Порфирьевну Зиненко! Грамотный человек, которая действительно много сделала для детей, их детства и она до сегоднешнего дня делает. Светлый ум, светлая голова. Я считаю, что у нее есть чему поучиться. - Приобретая жизненный опыт, мы зачастую жалеем, что нельзя повернуть время вспять. Если бы это было возможно, чтобы Вы сделали в своей жизни по-другому? - Наверное, ничего другого бы не сделала. Я прикипела душой к медицине, к детям. И должна Вам сказать, почему мы любим детей? А как их не любить! Ведь они благодарные пациенты: ты его лечишь, он выздоравливает, а взрослый? Будет плакать, кто знает сколько, еще и не выздоровеет. Дети болеют-болеют, потом у них идет перестройка организма. Организм сам помогает выздороветь. Я вот девочкам, которым по 15-16 лет (а у них часто бывает вегето-сосудистая дистония, которая появилась после взрыва на ЧАЕС, раньше не было такого - были всего лишь единичные случаи!,) так я им говорю: "Серця лікує тільки шалене кохання!" Влюбитесь, и сразу все пройдет. Потом они через время поступали уже со своими детками. Я у них спрашиваю: ну что не болит? "Нет, теперь все в порядке!" - Екатерина Тимофеевна, Вы можете про себя сказать, что Вы сильная женщина? - Да! Я не слабая. Потому что я никогда ни за чьей спиной не жила: есть за мужьями прячутся, а я ни за кем. Я училась в институте, сама поступала после школы, никто мне не помогал! Школу закончила с медалью. В школу ходила за шестнадцать километров, при этом не пропустила ни одного урока. А у нас же было… Ведь что такое Полтавская область - это сплошной чернозем, грязь по колена. Так мы ездили на велосипедах, а если дождь, то в четыре утра встаем и идем пешком. - То есть Вы в селе жили? Как оно называлось? - Не в селе, а в деревне. Называлась Хрещатое, Решитиловского района. Там было всего 150 дворов, без улиц, которых нет и сейчас. У нас все вокруг друг друга знали. - А как родители влияли на Ваше воспитание, как личности? - Они были колхозниками. У нас в семье было шестеро детей: старший брат, а после него я. Мы воспитывали младших. То есть у нас в детстве - не было детства! Я с пятого класса работала в колхозе: возили зерно из-под комбайна, силос, разгружали машины совками. У нас было «бурячное» место, и нам давали по три гектара свеклы. Мы после школы всегда бежали помогать, потому что это было невозможно - на себе тащить одному человеку. Всего пришлось хлебнуть! Раз в год я возвращаюсь на свою родину, ведь говорят, что там, где твоя пуповина нужно появляться хотя бы раз в год и подпитываться той родной энергией. Я часто вспоминаю свое детство: ту криницю с чистой водою, свежий воздух. Там еще у меня брат с сестрой остались, единственное - что я в отпуске десять лет не была. - Сколько лет Вы уже на пенсии? - 8 лет. - А почему не ушли на заслуженный отдых? - Что Вы? Я не могу сидеть на месте! Вот у меня было два выходных, так и еще на телефоне сижу, на мне ж еще роддом: девчата мне звонят, как, что? Каждый день я начинаю с роддома: сначала там смотрю детей, а потом уже сюда перехожу! - И как все успеваете? - А что тут такого особенного...Энергии у меня хватит! Буду работать, сколько смогу! И я хочу сказать, что у меня очень хороший коллектив. Мы все, как одна команда, ведь один человек ничего не сделает. Каждый отвечает за свое звено. Я очень благодарна и признательна им, они стараются, работают. Корнеги правильно говорит, что нельзя человека унижать, его хвалить надо. В каждом человеке есть что-то хорошее, которое обязательно нужно найти. Только тогда человек воспрянет духом и будет готов сделать очень много.
